Структура и особенности репродуктивной и андрологической патологии у мальчиков и подростков пубертатного периода в различных эколого-географических и йододефицитных зонах Республики Дагестан

• Камалов Камал Гаджиевич
• Газимагомедов Гасан Алиевич

Резюме

В статье рассмотрен наблюдающийся рост хронической патологии у детей и подростков, который требует пристального внимания к их репродуктивному здоровью.

Цель работы - оценка структуры и частоты выявления общей репродуктивной патологии у мальчиков пубертатного периода (11-17 лет) в Республике Дагестан с учетом ее специфики [наличие 3 эколого-географических зон (ЭГЗ) проживания и разной степени тяжести йододефицита на территории республики].

Материал и методы. Проведено сплошное рандомизированное обследование мальчиков 11-17 лет в период с 2002 по 2015 г. Всего осмотрено 6513 человек: на равнинной ЭГЗ - 2315 человек, на горной - 2651, на предгорной - 1547. Районы были разделены по тяжести йододефицита. Анализировали характер репродуктивной и андрологической патологии на различных по тяжести йододефицита территориях у мальчиков в возрасте 11-13 лет (начало пубертата) и 14-17 лет (пик и завершение пубертата). Обследование проводили по принципу проживания на территориях Республики Дагестан с различной степенью тяжести йододефицита.

Результаты и обсуждение. Исследование позволило определить, что ведущими андрологическими патологиями в популяции мальчиков пубертатного возраста в Республике Дагестан являются варикоцеле, задержка полового и физического развития, крипторхизм. Помимо этого были выявлены пубертатно-юношеский диспитуитаризм, гипоплазия яичек, гинекомастия, гипогонадизм, микропения и др. Кроме того, частота эндокринной и репродуктивной патологии на территориях с тяжелым или умеренным йододефицитом в 2,2 раза превышает таковую на территориях с легким йододефицитом среди мальчиков 11-13 лет и в 1,5 раза среди юношей 14-17 лет. Исходя из проведенного анализа необходимо интенсифицировать меры по раннему выявлению репродуктивно-эндокринной патологии с целью минимизации негативного воздействия, снижающего репродуктивный потенциал подрастающего поколения.

Ключевые слова:йододефицитные территории, эколого-географическая зона, половое развитие, физическое развитие, репродуктивная патология

В настоящее время в Российской Федерации сохраняются достаточно серьезные негативные тенденции в показателях детского и подросткового здоровья (11-17 лет) [1] - до 32,0% в структуре всех нарушений здоровья. Хронизация соматической патологии не только приводит к нарушению физического здоровья подростков, но и затрагивает репродуктивную составляющую общего здоровья подростков [2]. Особенно тревожная ситуация сложилась при оценке репродуктивного здоровья мальчиков-подростков. В отличие от девочек и девушек, подростки-мальчики практически не охвачены профилактическими осмотрами с целью раннего выявления репродуктивной патологии, поэтому первые клинико-диагностические проявления заболеваний могут манифестировать достаточно поздно, когда их коррекция крайне затруднена [3, 4]. Все это в значительной степени влияет на степень фертильности взрослого мужчины, так как в настоящее время мужской фактор в бездетном браке составляет 40-60% и имеет тенденцию к росту [5-7].

Республика Дагестан (РД) всегда относилась к региону с высокой рождаемостью, но и здесь в демографической ситуации в последние годы наблюдаются негативные тенденции. Так, по официальным данным Росстата по РД, в республике начиная с 1990 г. снижается суммарный коэффициент рождаемости: с 3,069 в 1990 г. до 1,978 в 2016 г. На рис. 1 показано, что доля подростков 11-13 лет и юношей 14-17 лет неуклонно снижается.

Цель работы - оценить структуру и частоту выявления общей репродуктивной патологии у мальчиков пубертатного периода: 11-17 лет в РД с учетом ее специфики, а именно - наличия 3 эколого-географических зон (ЭГЗ; горная, предгорная и равнинная зоны проживания) и разной степени тяжести йододефицита на территории республики. Выявить основные доминирующие нозологии репродуктивной сферы в различных ЭГЗ РД, сравнить их между собой, оценить частоту выявления патологии репродуктивной сферы у мальчиков 11-17 лет в зависимости от их проживания на ЭГЗ и на территории с различной степенью тяжести йододефицита по РД.

Материал и методы

Объектом исследования были подростки пубертатного возраста 11-17 лет, проживающие как на разных по степени тяжести йододефицита территориях, так и в разных ЭГЗ РД: горной, предгорной и равнинной. Работа проводилась с 2002 по 2015 г. Было проведено сплошное рандомизированное обследование мальчиков 11-17 лет, обучающихся в школах, средних образовательных учреждениях и на начальных курсах высших учебных заведений. Всего за указанный период осмотрены 6513 человек: на равнинной ЭГЗ - 2315 человек, на горной - 2651, на предгорной - 1547. Районы были разделены по тяжести йододефицита: легкий (Ме йодурии от 50 до 99 мкг/л): Тарумовский, Ногайский, Кумторкалинский, Агульский, Левашинский, Унцукульский, Чародинский, Казбековский, Сулейман-Стальский, Цунтинский, Дахадевский; умеренный (Ме йодурии от 20 до 49 мкг/л): Бабаюртовский, Кизлярский, Хасавюртовский, Кизилюртовский, Карабудахкентский, Дербентский, Каякентский, Магарамкентский, Акушинский, Ботлихский, Гергебельский, Гумбетовский, Гунибский, Шамильский, Курах-ский, Ахтынский, Лакский, Буйнакский, Сергокалинский, Кайтагский, Табасаранский, Хивский; тяжелый (Ме йодурии <20 мкг/л): Ахвахский, Кулинский. Анализировали характер репродуктивной и андрологической патологии на различных по тяжести йододефицита территориях у мальчиков в возрасте 11-13 лет (начало пубертата) и 14-17 лет (пик и завершение пубертата). В исследовании приняли участие 447 мальчиков 11-13 лет, проживающих на территориях тяжелого или умеренного йододефицита (<20-50 мкг/л), и 315 мальчиков того же возраста, проживающих на территориях легкого йододефицита. 211 юношей и подростков 14-17 лет проживали на территориях тяжелого и умеренного йододефицита, 160 - на территориях легкого йододефицита. Таким образом, 967 (14,8%) обследованных из общего числа были выделены для проведения детального осмотра на предмет выявления половой патологии. Обследование проводили по принципу проживания на территориях РД с различной степенью тяжести йододефицита. Необходимо отметить, что при проведении массовых профилактических осмотров соблюдали этические принципы, закрепленные Хельсинкской декларацией Всемирной медицинской ассоциации (World Medical Association Declaration, 2006). Информацию о целях и задачах исследования доводили до родителей и учителей с получением информированного согласия.

Статистическую обработку материала осуществляли с использованием MS Visual Fox.Pro 9.0; MS Ехсе1 и Biostat 4.03. Значимость различий между частотами качественных признаков определяли по критерию Dann, равенство дисперсий - по критерию Фишера.

Результаты

На рис. 2 представлены результаты проведенного обследования 2315 мальчиков и подростков равнинной ЭГЗ.

Как видно, почти в 24,0% случаев было выявлено различной степени тяжести варикоцеле (чаще одностороннее, а именно левостороннее - 92%). Задержка полового развития (ЗПР) была второй по частоте патологией - 15,5%, критерием ЗПР был объем яичек <4,0 мл в возрасте 14 лет. Микропения в 12,8% случаев была симптомом гипогонадизма, только в 1,8% была выявлена истинная микропения.

Удельный вес гинекомастии (как правило, пубертатной) в структуре репродуктивной, эндокринной патологии в данной ЭГЗ составил 12,3%, причем чаще она рассматривалась как вариант транзиторной, физиологической. В 4,5% случаев гинекомастия носила смешанный характер, сочетаясь с ожирением. Выявлен достаточно высокий процент крипторхизма - 3,2. В остальных 3,6% случаев были зарегистрированы гипоэписпадия, монорхизм или врожденный, или приобретенный анорхизм, синехии, фимоз, гидроцеле, а также сперматоцеле.

На рис. 3 представлены результаты обследования мальчиков и подростков горной ЭГЗ. Частота выявленного здесь варикоцеле была несколько выше, чем на равнинной ЭГЗ - 38,1 % (р<0,05), причем, как правило, выявлялся односторонний вариант варикоцеле (левосторонний).

Частота такой репродуктивной патологии, как ЗПР, микропения и гипогонадизм, был сопоставлен с таковыми на равнинной части ЭГЗ (р=0,1). Суммарный вес остальной репродуктивной патологии здесь составил 1,8% - фимоз и парафимоз, моно- и анорхизм, крипторхизм (чаще односторонний, более 65% случаев), гидро- и сперматоцеле.

Структура и удельный вес выявленной репродуктивной патологии в предгорной ЭГЗ представлены на рис. 4. Если частота варикоцеле на равнинной и горной ЭГЗ составляла 24,0-30,0%, то в предгорной ЭГЗ она была выше и составляла 38,1%, ЗПР также в 2,5-2,6 раза чаще регистрировали в предгорной зоне РД - 30,3% (р<0,01), значительно чаще здесь выявлялись случаи одно- и двустороннего крипторхизма (включая случаи ложной паховой ретенции яичек) - 13,8% (р<0,05), а остальная репродуктивная патология - 9,3% (моно-, анорхизм, гипоспадии, сперматоцеле, фимоз и парафимоз) (р<0,05).

При анализе частоты репродуктивной патологии в зависимости от проживания на территориях с различной степенью тяжести йододефицита у мальчиков в начале периода полового созревания (11-13 лет), в середине и завершении пубертата (14-17 лет) получены следующие результаты. Как показано на рис. 5, у 46,6% мальчиков 11-13 лет с территорий тяжелого или умеренного йододефицита была выявлена репродуктивная патология, а у мальчиков с территории легкого йододефицита - только в 20,9% случаев (р<0,05).

Наиболее часто регистрировали признаки ЗПР и задержки физического развития (ЗФР) - 21,6%, что в 1,8 раза больше, чем у их сверстников, проживающих в условиях легкого йододефицита - 12,0% (р<0,01). У мальчиков с территорий тяжелого йододефицита гипоплазия яичек (по данным УЗИ) выявлялась в 15,1% случаев, что в 3,7 раза чаще, чем у их сверстников с легким йододефицитом - 4,0% (р<0,05). В возрасте 11-13 лет диагностированный крипторхизм в 5,7% случаев выявлен на территориях с тяжелым йододефицитом против 2,4% на территориях легкого йододефицита (р<0,05). У юношей и подростков 14-17 лет характер и структура репродуктивной патологии в зависимости от проживания на территориях с разной степенью йододефицита значительно отличались от младшей возрастной группы. Из 211 юношей, проживающих в условиях тяжелого йододефицита, только у 8,5% не было обнаружено никакой патологии. Значительно увеличилось число случаев ЗПР и ЗФР: так, на территории тяжелого или умеренного йододефицита они диагностированы в 59,6% случаев, а на территориях легкого йододефицита - в 45,1% случаев (р<0,01). Изолированная микропения в 11,7% случаев регистрировалась на территории тяжелого йододефицита, а на территории легкого йододефицита только в 2,7% случаях (р<0,01). Ожирение и гипоталамический синдром на территориях с тяжелым йододефицитом были выявлены в 8,1% случаев, а на территориях легкого йододефицита - в 7,7% (р=0,1). Показатели вторичного гипогонадизма на сравниваемых по йододефициту территориях были близки и сопоставимы: 5,2% - тяжелый или умеренный йододефицит и 5,6% - легкий (р≤0,3). На территориях умеренно тяжелого йододефицита в 6,9% случаев также была выявлена односторонняя или двусторонняя пубертатная гинекомастия.

Обсуждение

Таким образом, исследование репродуктивной и эндокринно-репродуктивной патологии в зависимости от ЭГЗ проживания в РД и на территориях с разной степенью йодонаполненности показало, что наиболее неблагоприятной по распространенности ЭГЗ РД оказалась предгорная ЭГЗ - случаи ЗПР и ЗФР были отмечены почти в 2,5-2,9 раза чаще по сравнению с равнинной или горной ЭГЗ. Одним из возможных факторов, объясняющих такое различие, может быть выявленные низкие концентрации цинка (Zn) в почве и в воде предгорной ЭГЗ. Так, содержание Zn на равнинной ЭГЗ колебалось от 70 до 108 мг/кг, в горной - 62,7-115,0 мг/кг, а в предгорной ЭГЗ цифры были в диапазоне 55,2-75,5 мг/кг [8]. В то же время во всех сравниваемых ЭГЗ РД доминирующей репродуктивной патологией оказалось варикоцеле. Частота выявления ее составила 23,9-30,5% общего числа обследованных, что в 1,7-2,1 раза чаще, чем по данным литературы: 11-14 лет - 7,8%, а в более старших возрастных группах - 14-17 лет до 14,1% [9]. В эндокринологическом плане в настоящее время, по данным литературы, варикоцеле может рассматриваться как причина нарушения деятельности оси "гипоталамус-гипофиз-гонады", обусловливая как повышение уровня фолликулостимулирующего гормона (ФСГ) и снижение уровня ингибина-В, так и снижение показателей лютеинизирующего гормона (ЛГ), ФСГ, в итоге приводя к олигоастенозооспермии [10-14].

ЗПР - другая часто выявляемая патология в различных ЭГЗ РД и на территориях среднетяжелого йододефицита, занимает 2-е место по частоте выявления. В настоящее время механизмы физиологии пубертата и патологии полового развития мальчиков полностью не раскрыты. Отклонения в развитии вторичных половых признаков вполне соизмеримы с различными вариантами и тенденциями формирования половой конституции. При этом необходимо помнить, что под маской относительно безобидного ЗПР в пубертате и в постпубертатном периоде может манифестировать синдром гипогонадизма, клинические проявления которого могут занять несколько лет, сопровождаясь в дальнейшем редукцией вторичных половых признаков [7, 15-17]. В нашем исследовании ЗПР, как правило, носила конституциональный и конституционально-соматогенный характер. Причем доля конституционально-соматогенных форм значительно превалировала, так как уже в подростковом и юношеском возрасте часто обнаруживались фоновые сопутствующие соматические патологии, такие как хронические болезни верхних дыхательных путей, желудочнокишечного тракта, нарушения питания, болезни крови. ЗПР в настоящее время, по данным некоторых авторов, рассматривается как предиктор некоторых андрологических, эндокринных нарушений во взрослом возрасте, обусловливая порой уменьшение репродуктивного потенциала и фертильности, нарушение минеральной плотности костной ткани, ухудшение функции миокарда, влияя на формирование нейрогуморальной составляющей копулятивного цикла и формирование половой конституции мужчины [18-23]. Все эти факторы диктуют необходимость проводить более углубленное и тщательное обследование данной категории пациентов и своевременно проводить коррекцию этих состояний.

Крипторхизм, по данным литературы, обнаруживается в популяции юношей и молодых мужчин в 0,7-0,8% случаев [24]. Поздно диагностированный крипторхизм, даже односторонний, может приводить к гипоплазии контралатерального яичка, особенно если это состояние диагностировано поздно - в период пубертата (в нашем исследовании - 13,8% в предгорной ЭГЗ), приводя к серьезным нарушениям сперматогенеза, а именно к нарушению трансформации гоноцитов в сперматогонии взрослого типа (темные сперматогонии) [25-27]. Высокий процент выявления крипторхизма в пубертатном периоде у мальчиков объясняется тем фактором, что мы включили в это состояние и случаи гипермобильного яичка. Даже такие на первый взгляд небольшие андрологические отклонения, по данным литературы, могут быть ассоциированы с нарушением генеративной функции и принадлежат к элементам дисгенезии тестикулярной ткани [28, 29].

Остальная андрологическая патология (кисты яичек, паховые грыжи, микролитиаз тестикулярной ткани яичек, гидроцеле, гипо- и эписпадия) занимала небольшое место, тем не менее обсуждение таких находок необходимо, поскольку в настоящее время их считают малыми формами нарушения половой дифференцировки с высоким риском нарушения фертильности в будущем [9, 30, 31].

Проведенный анализ репродуктивной патологии с учетом ЭГЗ и йододефицитной территории, показал, что среди основных андрологических заболеваний влияющих на репродуктивный потенциал мальчиков и юношей пубертатного возраста, на 1-м месте - варикоцеле, на 2-м - ЗПР и ЗФР, а 3-е ранговое место занимает поздно диагностированный одно- и двусторонний крипторхизм.

Выводы

1. Ведущими андрологическими патологиями в популяции мальчиков пубертатного возраста в РД являются варикоцеле, ЗПР-ЗФР и крипторхизм.

2. Частота эндокринной, репродуктивной патологии на территориях с тяжелым или умеренным йододефицитом в РД в 2,2 раза превышает таковую на территориях с легким йододефицитом среди мальчиков 11-13 лет и в 1,5 раза среди юношей 14-17 лет.

3. Необходимо интенсифицировать меры по раннему выявлению репродуктивно-эндокринной патологии с целью минимизации негативного воздействия, снижающего репродуктивный потенциал подрастающего поколения.

Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Литература

1. Артифексова Н.С., Козумена Н.В., Потемина Т.Е. и др. Педиатрические аспекты охраны мужского репродуктивного здоровья // Пробл. репродукции. 2010. № 3. С. 72-76.

2. Баканова Г.Д. Особенности роста, полового развития, состояние костной ткани у подростков с конституциональной задержкой роста и пубертата : автореф. дис. ... канд. мед. наук. М., 2002. 21 с.

3. Баранов А.А., Ильин А.Г., Антонова Е.В. Медицинское обеспечение детей подросткового возраста // Пробл. соц. гигиены, здравоохр. и истории медицины. 2010. № 4. С. 28-32.

4. Болотова И.В., Петрова М.Г., Копытина Е.В. и др. Состояние сердечно-сосудистой системы и клеточного энергообмена у детей и подростков с конституциональной задержкой роста // Педиатрия. 2010. № 89 (5). С. 46-50.

5. Болотова Н.В., Райгородская Н.Ю., Дронова Е.Г., Седова Л.Н. Причины задержки полового развития мальчиков // Педиатрия. 2009. № 88 (3). С. 31-36.

6. Жиборев Б.Н. Мужское бесплодие. М. : ГЭОТАР-Медиа, 2018. 75 с.

7. Исмаилов А.Ш., Захарова С.Ю. Итоги углубленной диспансеризации мальчиков-подростков 14 лет // Репродукт. здоровье детей и подростков. 2015. № 3. С. 65-71.

8. Камалов А.А., Абоян И.А., Ситдынова М.Э., Цуканов А.Ю. и др. Применение биологически активного комплекса "Андродоз" у пациентов с патоспермией и иммунологическим фактором инфертильности. Результаты мультицентрового клинического исследования // Фарматека. 2014. № 4. С. 32-43.

9. Кирпатовский И.Д., Кирьянов А.В. Особенности мужской инфертильности при задержке полового развития // Урология. 2007. № 4. С. 59-63.

10. Окулов А.Б. Особенности установления диагноза при крипторхизме в форме брюшной ретенции // Андрология и генитальная хир. 2002. № 3. С. 37-42.

11. Окулов А.Б. Микропения у детей // Андрология и генитальная хир. 2002. № 4. С. 25-31.

12. Паренкова И.А., Коколина В.Ф. Качество жизни в комплексной оценке состояния репродуктивного здоровья подростков // Педиатрия. Журнал имени Г.Н. Сперанского. 2011. № 90. С. 141-145.

13. Студенникова В.В., Севергина Л.О., Цариченко Д.Г., Исмаилов М.Т. и др. Современный взгляд на патогенез варикоцеле и проблему развития его рецедивов // Урология. 2018. № 1. С. 150-153.

14. Фалеев К.П., Коновалов В.И., Рыбина И.В. Клиническая характеристика репродуктивной системы и методы коррекции у юношей-под-ростков с задержкой полового развития // Вестн. Уральской гос. мед. акад. 2005. № 13. С. 133-138.

15. Цуман В.Г. Варикоцеле и метод профилактики послеоперационного рецидива // Материалы XXV Российского симпозиума "Современные аспекты хирургической эндокринологии". Смоленск, 2002. С. 416-417.

16. Ярман В.В. Тактика лечения бесплодия в супружеской паре с учетом половой конституции мужчины : автореф. дис. . канд. мед. наук. СПб., 2011. 21 с.

17. Яхияев М.-П.А., Салихов Ш.К., Салманов А.Б. и др. Влияние концентрации микроэлементов Zn, Mn, Cu, Co в почвах равнинной зоны Дагестана на распространение эндемического зоба // Вестн. Дагестанского науч. центра. 2007. № 28. С. 53-57.

18. Яцык С.П., Шарков С.М., Безлепкина О.Б. и др. Болезни органов репродуктивной сферы у мальчиков и юношей / под ред. А.О. Баранова. М. : Педиатръ, 2013. С. 47-55.

19. Chiba K., Ramasamy R., Lamb P.J., Lipshultz L.I. The varicocele: diagnostic Dilemmos, therapeutic challenges and future perspectives // Asian J. Androl. 2016. Vol. 18, N 2. P. 276-281. doi: 104103/1008-682x.16-7724

20. Hiort O., Wunch L., Holtehus P.M. Differenzialdiagnostische Ueberiegungen bein Ho-denhochstsnt // Monatsschrift Kinderheilkunde. 2005. Vol. 153. P. 430-435.

21. Varicoceles in the pediatric and adolescent population: threat to future fertility // Fertil. Steril. 2017. Vol. 108, N 3. P. 370-377. doi: 10.1016/j.fertnstert. 2017.07.04

22. Kanarodlou N., To T., Zhu J., Braga L.H. et al. Misuse of ultrasound in the treatment of cryptorchidism in children // Pediatrics. 2015. Vol. 136, N 3. P. 479-486.

23. Westwood M., Pinzon J. Adolescent male health // Paediatr. Child Health. 2008. Vol. 13, N 7. P. 31-36.

24. Pastuszak A.W., Wang R. Varicocele and testicular function // Asian J. Androl. 2015. Vol. 17, N 4. P. 659-667. doi: 104103/1008-682x.153539

25. Polyorchidism: report of three cases and further embryological considerations // Eur. Urol. 1990. Vol. 17, N 1. P. 90-92.

26. Rohayem J., Nieschlag E., Kliesch S., Zitzmann M. Inhibin B., AMH, but not INSL3, IGF 1 or DHEAS support differentiation between consultation delay of growth and puberty and hypogonadotropic hypogonadism // Andrology. 2015. Vol. 3, N 5. P. 882-887. doi: 10.1111/andr. 12088

27. Samplaski M.K., Javvi H.A. Prognostic factor for a favorable outcome after varicocele repair in adolescents and adults // Asian J. Androl. 2016. Vol. 18, N 2. P. 217-221. doi: 10.4103/1001-682. X169558

28. Smuel K., Kauli R., Lilos P., Laron Z. Growth development, puberty and adult height before and during treatment in children with congenital isolate growth hormone deficiency // Growth Horm. IGF Res. 2015. Vol. 25, N 4. P. 182-188. doi: 10.1016/j.ghir.2015.05.001

29. Villanueva C., Argente J. Pathology or normal variant: what constitutes a delay in puberty? // Horm. Res. Pediatr. 2014. Vol. 82, N 4. P. 213-221. doi: 10.1159/0003626000

30. Wei C., Crowne E.C. Recent advances in the understanding and management of delayed puberty // Arch. Dis. Child. 2016. Vol. 101, N 5. P. 481-488. doi: 10.1136/archdischild-2014-307963

31. Zivcovic D., Bica D.T., Hadziselimovic F. Relationship between adult dark spermatogonia and secretiry capacity of Leydig cells in cryptorchidism // BJU Int. 2007. Vol. 100, N 5. P. 1147-1149.

References

1. Artifeksova N.S., Kozumena N.V., Potemina T.E., et al. Paediatric aspects of male reproductive health. Problemy reproduktsii [Problems of Reproduction]. 2010; (3): 72-6. (in Russian)

2. Bakanova G.D. Features of growth, sexual development, the state of bone tissue in adolescents with constitutional growth retardation and puberty: Autoabstact of Diss. Moscow, 2002: 21 p. (in Russian)

3. Baranov A.A., Il’in A.G., Antonova E.V. Medical care for adolescent children. Problemy sotsial’noy gigieny, zdravookhraneniya i istorii meditsiny [Problems of Social Hygiene, Health and Medical History]. 2010; (4): 28-32. (in Russian)

4. Bolotova I.V., Petrova M.G., Kopytina E.V., et al. The state of the cardiovascular system and cellular energy exchange in children and adolescents with constitutional growth retardation. Pediatriya [Pediatrics]. 2010; 89 (5): 46-50. (in Russian)

5. Bolotova N.V., Rajgorodskaya N.Yu., Dronova E.G., Sedova L.N. The reasons for the delay in sexual development of boys. Pediatriya [Pediatrics]. 2009; 88 (3): 31-6. (in Russian)

6. Zhiborev B.N. Male infertility. Moscow: GEOTAR-Media, 2018: 75 p. (in Russian)

7. Ismailov A.Sh., Zaharova S.Yu. Results of in-depth medical examination of 14-year-old boys. Reproduktivnoe zdorov’e detey i podrostkov [Pediatric and Adolescent Reproductive Health]. 2015; (3): 65-71. (in Russian)

8. Kamalov A.A., Aboyan I.A., Sitdynova M.Eh., Cukanov A.Yu., et al. The use of biologically active complex "Andrades" in patients with patho-spermia and immunological factors of infertility. Results of a multicenter clinical trial. Farmateka [Pharmateca]. 2014; (4): 32-43. (in Russian)

9. Kirpatovskiy I.D., Kir’yanov A.V. Features of male infertility in delayed sexual development. Urologiya [Urology]. 2007; (4): 59-63. (in Russian)

10. Okulov A.B. Features of diagnosis in cryptorchidism in the form of abdominal retention. Andrologiya i genital’naya khirurgiya [Andrology and Genital Surgery]. 2002; (3): 37-42. (in Russian)

11. Okulov A.B. Microphone in children. Andrologiya i genital’naya khirurgiya [Andrology and Genital Surgery]. 2002; (4): 25-31. (in Russian)

12. Parenkova I.A., Kokolina V.F. Quality of life in a comprehensive assessment of adolescent reproductive health. Pediatriya. Zhurnal im. G.N. Speranskogo [Pediatrics Journal named after G.N. Speransky]. 2011; (90): 141-5. (in Russian)

13. Studennikova V.V., Severgina L.O., Carichenko D.G., Ismailov M.T., et al. Modern view on the pathogenesis of varicocele and the problem of its recurrence. Urologiya [Urology]. 2018; (1): 150-3. (in Russian)

14. Faleev K.P, Konovalov V.I., Rybina I.V. Clinical characteristics of the reproductive system and methods of correction in adolescent boys with delayed sexual development. Vestnik Ural’skoy meditsinskoy akademii [Journal of Ural Medical Academy]. 2005; (13): 133-8. (in Russian)

15. Cuman V.G. Varicocele and method of prevention of postoperative recurrence. In: Materialy XXV Rossiyskogo simpoziuma "Sovremennye aspekty khirurgicheskoy endokrinologii". Smolensk, 2002; 416-7. (in Russian)

16. Jarman V.V. Tactics of infertility treatment in a married couple, taking into account the sexual constitution of the man : Autoabstract of Diss. Saint Petersburg, 2011: 21 p. (in Russian)

17. Yakhiyaev M.-P.A., Salikhov Sh.K., Salmanov A.B., et al. Influence of concentration of the trace elements Zn, Mn, Cu, Co in soils of the plains area of Dagestan on the spread of endemic goiter. Vestnik Dagestanskogo nauchnogo tsentra [Herald of the Daghestan Scientific Center]. 2007; (28): 53-7. (in Russian)

18. Yatsyk S.P., Sharkov S.M., Bezlepkina O.B., et al. Diseases of reproductive organs in boys and young men. Edited by A.O. Baranov. Moscow: Pediatr, 2013: 47-55. (in Russian)

19. Chiba K., Ramasamy R., Lamb P.J., Lipshultz L.I. The varicocele: diagnostic Dilemmos, therapeutic challenges and future perspectives. Asian J Androl. 2016; 18 (2): 276-81. doi: 104103/1008-682x.16-7724

20. Hiort O., Wunch L., Holtehus P.M. Differenzialdiagnostische Ue-beriegungen bein Ho-denhochstsnt. Monatsschrift Kinderheilkunde. 2005; 153: 430-5.

21. Varicoceles in the pediatric and adolescent population: threat to future fertility. Fertil Steril. 2017; 108 (3): 370-7. doi: 10.1016/j.fertnstert. 2017.07.04

22. Kanarodlou N., To T., Zhu J., Braga L.H., et al. Misuse of ultrasound in the treatment of cryptorchidism in children. Pediatrics. 2015; 136 (3): 479-86.

23. Westwood M., Pinzon J. Adolescent male health. Paediatr Child Health. 2008; 13 (7): 31-6.

24. Pastuszak A.W., Wang R. Varicocele and testicular function. Asian J Androl. 2015; 17 (4): 659-67. doi: 104103/1008-682x153539

25. Polyorchidism: report of three cases and further embryological considerations. Eur Urol. 1990; 17 (1): 90-2.

26. Rohayem J., Nieschlag E., Kliesch S., Zitzmann M. Inhibin B., AMH, but not INSL3, IGF 1 or DHEAS support differentiation between consultation delay of growth and puberty and hypogonadotropic hypogonadism. Andrology. 2015; 3 (5): 882-7. doi: 10.1111/andr.12088

27. Samplaski M.K., Javvi H.A. Prognostic factor for a favorable outcome after varicocele repair in adolescents and adults. Asian J Androl. 2016; 18 (2): 217-21. doi: 10.4103/1001-682.X169558

28. Smuel K., Kauli R., Lilos P., Laron Z. Growth development, puberty and adult height before and during treatment in children with congenital isolate growth hormone deficiency. Growth Horm IGF Res. 2015; 25 (4): 182-8. doi: 10.1016/j.ghir.2015.05.001

29. Villanueva C., Argente J. Pathology or normal variant: what constitutes a delay in puberty? Horm Res Pediatr. 2014; 82 (4): 213-21. doi: 10.1159/0003626000

30. Wei C., Crowne E.C. Recent advances in the understanding and management of delayed puberty. Arch Dis Child. 2016; 101 (5): 481-8. doi: 10.1136/archdischild-2014-307963

31. Zivcovic D., Bica D.T., Hadziselimovic F. Relationship between adult dark spermatogonia and secretiry capacity of Leydig cells in cryptorchidism. BJU Int. 2007; 100 (5): 1147-9.

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)