Висцеральное ожирение и инсулинорезистентность как факторы риска фолликулярной аденомы щитовидной железы

• Халимова Анжелика Сергеевна
• Квиткова Людмила Владимировна
• Зинчук Сергей Фадеевич
• Зинчук Валентина Георгиевна
• Вавин Григорий Валерьевич

Резюме

Фолликулярные аденомы (ФА) щитовидной железы (ЩЖ) встречаются у 2-4,3% населения. До настоящего времени причины и механизмы развития неоплазий ЩЖ до конца не изучены, что препятствует их эффективной первичной и вторичной профилактике. В мире отмечается неуклонный рост ожирения и ассоциированных с ним заболеваний. Имеются убедительные доказательства взаимосвязи ожирения с некоторыми видами рака, в том числе рака ЩЖ. Однако в доступной литературе практически отсутствуют данные о роли висцерального ожирения и инсулинорезистентности в развитии доброкачественной неоплазии - ​ФА ЩЖ. Это послужило предпосылкой для проведения настоящего исследования.

Цель исследования - ​оценить частоту висцерального ожирения и инсулинорезистентности у пациенток с ФА ЩЖ с учетом массы тела.

Материал и методы. В исследование были включены 107 женщин в возрасте 20-60 лет, прооперированных по поводу ФА ЩЖ, диагноз подтвержден гистологически. Группа сравнения - ​46 женщин в возрасте 20-60 лет, не имеющих тиреоидной и тяжелой соматической патологии. У пациенток оценивали антропометрические показатели [рост, масса тела, индекс массы тела (ИМТ), окружность талии (ОТ), соотношение ОТ и окружности бедер (ОБ) - ​ОТ/ОБ)]; в плазме венозной крови - ​уровни тиреотропного гормона и свободного тироксина методом иммуноферментного анализа (ИФА); уровень глюкозы в крови натощак реакцией Триндера с глюкозооксидазой по конечной точке с использованием набора реактивов ИФА; уровень инсулина натощак с использованием коммерческих тест-систем для ИФА; учет показателей проводили на приборе Abbott Architect с800 (США) в диапазоне длины волны 450 нм (длина сравнения 590 нм); рассчитывали индекс инсулинорезистентности НОМА-IR (от англ. HOmeostasis Model Assessment of Insulin Resistance) по формуле: [инсулин натощак (мкМЕ/мл)×глюкоза натощак (ммоль/л)]/22,5. Всем женщинам проводили ультразвуковое исследование (УЗИ) ЩЖ. За референсные значения принимали: ИМТ 18,5-25 кг/м², ОТ ≤80 см, ОТ/ОБ ≤0,85, тиреотропный гормон - ​0,4-4,0 мкМЕ/мл, свободный тироксин - ​9,0-22 пмоль/л, уровень глюкозы в крови натощак - ​3,5-6,1 ммоль/л, инсулина - ​0,7-9,0 мкМЕ/мл, HOMA-IR <2,77, объем ЩЖ 9-18 см³. Результаты обработаны статистически с использованием программы Statistica 6.1. Статистически значимыми считали различия при p<0,05. По ИМТ пациенток разделили на сопоставимые группы: с нормальной, избыточной массой тела и ожирением.

Результаты. Установлено, что более половины пациенток с ФА ЩЖ имели избыточную массу тела - ​30,8% и ожирение - ​38,4%. Преобладающий тип ожирения - ​висцеральный: ОТ >80 см - ​у 73,8%, ОТ/ОБ >0,85 - ​у 61,6% пациенток. Обращает внимание, что и при нормальной массе тела у значительной части пациенток с ФА ЩЖ отложение жировой ткани носит висцеральный характер: повышены показатели ОТ - ​у 35,5% и ОТ/ОБ - ​у 24,2%. Выявленная высокая частота гиперинсулинемии и повышенного индекса HOMA-IR указывали на распространенность инсулинорезистентности у пациенток с ФА ЩЖ. При нормальной массе тела их частота составила 27,3 и 30,3%, при избыточной массе - ​48,5 и 51,5% при ожирении - ​70,7 и 75,6%. В группе сравнения частота избыточной массы тела (30,4%) и ожирения (41,3%) не отличалась от основной группы (р=0,97, р=0,38 соответственно). Однако висцеральный характер отложения жира встречался значительно реже (повышенный уровень ОТ у 15,2%, индекса ОТ/ОБ у 10,9%, р=0,001), а гиперинсулинемия и высокие значения индекса НОМА-IR зарегистрированы только у 5,3% женщин с ожирением (р=0,000). Таким образом, полученные результаты указывают на важную роль висцерального ожирения и инсулинорезистентности в формировании ФА ЩЖ и на необходимость лечения ожирения с целью первичной профилактики ФА ЩЖ.

Ключевые слова:фолликулярная аденома; щитовидная железа; ожирение; инсулинорезистентность

Новое столетие ознаменовалось высокими показателями заболеваемости добро- и злокачественными опухолями щитовидной железы (ЩЖ) [1].

Фолликулярные аденомы (ФА) ЩЖ - ​разновидность доброкачественных новообразований, которые представлены чаще одиночными узлами без инвазии в капсулу и сосуды и встречаются у 2-4,3% населения [2]. Распространенность фолликулярной неоплазии по данным тонкоигольной аспирационной биопсии достигает 10-15% среди узловых образований ЩЖ. Более того, в 1 из 10-15 случаев фолликулярная неоплазия представлена уже злокачественным новообразованием - ​раком [3].

Одной из возможных причин стремительного роста распространенности опухолей ЩЖ стала доступность населению высокочувствительных методов диагностики, способных выявлять даже маленькие по размерам опухоли [4].

При этом дооперационная дифференциальная диагностика доброкачественных и злокачественных фолликулярных неоплазий ЩЖ с помощью ультразвукового исследования (УЗИ) и тонкоигольной аспирационной биопсии узла недостаточно информативны, что приводит к высокой частоте оперативного вмешательства и развитию послеоперационного гипотиреоза [4, 5].

До настоящего времени причины и механизмы развития неоплазий ЩЖ до конца не изучены, что препятствует их эффективной первичной и вторичной профилактике и делает данную проблему особенно актуальной для здравоохранения.

Среди вероятных причин развития фолликулярных неоплазий ЩЖ выделяют влияние неблагоприятных производственных факторов - ​канцерогенов (ионизирующего, ультрафиолетового, электромагнитного излучения, микроволн, тяжелых металлов и др.), вызывающих оксидативный стресс и свободнорадикальное повреждение мембран клеток, дезорганизацию структуры ДНК и накопление генных мутаций [6]. Установлена связь развития неоплазии ЩЖ с возрастом и женским полом, гиперэстрогенией и поздним наступлением менопаузы вследствие активации в тироцитах эстрогеновых рецепторов, инициации пролиферативных процессов посредством сигнальных путей МАР-киназы и фосфатидилинозитол‑3-киназы (PI3K) [7]. Отдельно выделяют роль изолированного и комплексного дефицита эссенциальных микроэлементов: йода, селена, цинка, меди, железа и т. д., играющих ключевую роль в антиоксидантной защите клеток, а также в процессах синтеза ДНК, деления и дифференцировки клеток [8-11].

В мире наблюдается неуклонный рост висцерального ожирения (ВО), инсулинорезистентности (ИР) и ассоциированных с ними заболеваний. Имеются убедительные доказательства взаимосвязи ожирения с некоторыми видами рака, в том числе рака ЩЖ [12, 14]. Однако исследования о взаимосвязи характера распределения жировой ткани, ВО и ИР с развитием ФА ЩЖ практически отсутствуют. Поиску ответов на данные вопросы было посвящено настоящее исследование.

Цель исследования - ​оценить частоту ВО и ИР у пациенток с ФА ЩЖ с учетом массы тела.

Материал и методы

Проведено обсервационное открытое одномоментное одноцентровое исследование. В течение 2 лет (2018, 2019) в исследование были включены пациентки, прооперированные в ГАУЗ ККОД им. М.С. Раппопорта и имеющие гистологически подтвержденный диагноз ФА ЩЖ - ​107 женщин в возрасте 20-60 лет. Все пациентки до проведения настоящего исследования подписали форму информированного согласия, одобренную локальным этическим комитетом.

Критерии включения: женский пол, возраст 20-60 лет, гистологически подтвержденный диагноз ФА ЩЖ, состояние клинического и лабораторного эутиреоза. В исследование не включали мужчин, а также пациенток моложе 20 и старше 60 лет, имеющих гистологический диагноз рака ЩЖ, узлового коллоидного зоба, аутоиммунного тиреоидита или диффузного токсического зоба, находящихся в состоянии тиреотоксикоза или гипотиреоза, имеющих в анамнезе либо на момент исследования тяжелую соматическую патологию - ​рак любой локализации, инфекционные, психические, хронические заболевания в стадии декомпенсации, дыхательную, сердечно-сосудистую, почечную и гепатоцеллюлярную недостаточность, сахарный диабет или нарушения углеводного обмена, алкоголизм.

Группу контроля (n=46) формировали из списка пациенток, проходивших диспансеризацию. Из списка случайно выбирали каждую 3-ю женщину, не имевшую в анамнезе и на момент исследования заболеваний ЩЖ, нарушений углеводного обмена и сахарного диабета, тяжелых заболеваний органов и систем, в том числе психических и инфекционных, а также рака различной локализации. Группы контроля и исследования были сопоставимы по возрасту (20-60 лет).

У всех пациенток оценивали антропометрические показатели [рост, масса тела, индекс массы тела (ИМТ), окружность талии (ОТ), соотношение ОТ и окружности бедер (ОБ) - ​ОТ/ОБ]; в плазме венозной крови - ​уровни тиреотропного гормона и свободного тироксина методом иммуноферментного анализа (ИФА); уровень глюкозы натощак определяли реакцией Триндера с глюкозооксидазой по конечной точке с использованием набора реактивов методом ИФА; определение уровня инсулина натощак выполнено с использованием коммерческих тест-систем для ИФА, учет показателей проводили на приборе Abbott Architect с800 (США) в диапазоне длины волны 450 нм (длина сравнения 590 нм); индекс НОМА-IR рассчитывали по формуле:

НОМА-IR = инсулин натощак (мкМЕ/мл) ×

× глюкоза натощак (ммоль/л)/22,5.

Всем женщинам проводили УЗИ ЩЖ. За референсные значения принимали: ИМТ 18,5-25 кг/м², ОТ ≤80 см, ОТ/ОБ ≤0,85, тиреотропный гормон - ​0,4-4,0 мкМЕ/мл, свободный тироксин - ​9,0-22 пмоль/л, уровень глюкозы натощак - ​3,5-6,1 ммоль/л, инсулина - ​0,7-9,0 мкМЕ/мл, индекс инсулинорезистентности HOMA-IR (от англ. HOmeostasis Model Assessment of Insulin Resistance) <2,77, объем ЩЖ 9-18 см³.

По ИМТ пациенток с ФА ЩЖ и без тиреоидной патологии разделили на группы - ​с нормальной массой тела, избыточной массой тела и ожирением. Среди пациенток с ФА ЩЖ у 33 (30,8%) была нормальная масса тела (ИМТ 25 кг/м²), у 33 (30,8%) женщин - ​избыточная (ИМТ 25,0-29,9 кг/м²), у 41 (38,4%) - ​ожирение (ИМТ >30 кг/м²). В группе контроля распределение было следующим: нормальная масса тела установлена у 13 (28,3%) женщин, избыточная - ​у 14 (30,4%), ожирение - ​у 19 (41,3%). Группы пациенток с ФА ЩЖ и сравнения были сопоставимы по ИМТ и возрасту, средний возраст пациенток с ФА ЩЖ составил 53 года (42; 60), в группе контроля - ​53 года (42; 57), р=0,06.

Полученные цифровые данные проанализированы методами вариационной статистики с использованием пакета прикладных статистических программ Statistica 6.1. Количественные данные описаны медианой и интерквартильным размахом (25-й и 75-й процентиль). Для сравнения двух независимых групп использован критерий Манна-Уитни. Для сравнения распределения частот использовали критерий χ². Для исследования зависимостей между переменными использовался коэффициент ранговой корреляции Спирмена. Статистически значимыми считали различия при p<0,05.

Результаты

У большинства пациенток сравниваемых групп ИМТ был повышен или соответствовал критериям ожирения. В группе ФА ЩЖ пациенты с избыточной массой тела составили 30,8%, с ожирением - ​38,4%, в группе контроля - ​соответственно 30,4% (р=0,97) и 41,3% (р=0,38). Средний ИМТ у пациенток группы с ФА ЩЖ составил 28 кг/м² (23,6; 42,0), в группе конт­роля - ​28,4 кг/м² (24,7; 32,9), р=0,22.

При отсутствии различий по ИМТ характер распределения жировой ткани в обеих группах отличался. Так, при оценке показателей ОТ, ОТ/ОБ установлено, что у большинства пациенток с ФА ЩЖ отложение жировой ткани соответствовало висцеральному типу: показатель ОТ ˃80 см определен у 73,8% пациенток, индекс ОТ/ОБ ˃0,85 - ​у 61,6% пациенток, в то время как в группе контроля такие значения показателей встречались лишь у 15,2% (р=0,001) и у 10,9% женщин (р=0,001) соответственно.

Более того, у значительной части пациенток с ФА ЩЖ отложение жировой ткани носило висцеральный характер даже при нормальной массе тела: повышенные показатели ОТ зафиксированы у 35,5%, а ОТ/ОБ - ​у 24,2% женщин. С увеличением ИМТ превышение референсных значений показателей встречалось чаще. Так, при избыточной массе тела высокие показатели ОТ и ОТ/ОБ зарегистрированы у 81,8 и 60,6%, а при ожирении - ​у 100 и 92,6% пациенток соответственно. При этом в контрольной группе у женщин с нормальной массой тела данные показатели были в норме, при избыточной массе тела частота высоких показателей ОТ и индекса ОТ/ОБ достигала 7,1% (р=0,006) и 7,1% (р=0,02), при ожирении - ​31,5% (р=0,02) и 21% (р=0,008) соответственно. Однако средние уровни ОТ и ОТ/ОБ были более низкими, чем у пациенток с ФА ЩЖ. Так, у пациенток с ФА ЩЖ средние значения показателей ОТ составили 92 см (80; 102), ОТ/ОБ - ​0,86 (0,79; 0,90). В контрольной группе данные показатели соответствовали нормальным значениям: ОТ - ​77 см (74; 80), р=0,000; ОТ/ОБ - ​0,76 (0,73; 0,81), р=0,000.

У пациенток сравниваемых групп эутиреоз подтвержден клинически и лабораторно. В группе с ФА ЩЖ средний уровень тиреотропного гормона был равен 1,67 мкМЕ/мл (1,2; 2,4), средний уровень свободного тироксина - ​14 пмоль/л (13,2; 15,4), в группе контроля показатели составили соответственно: тиреотропный гормон - ​1,6 мкМЕ/мл (1,1; 2,2) (р=0,1) и свободный тироксин - ​12,9 пмоль/л (12,3; 15,2) (р=0,06).

При оценке среднего уровня гликемии отклонений от референсных значений ни у женщин с ФА ЩЖ - ​5,0 (4,5; 5,4), ни в группе контроля - ​4,8 ммоль/л (4,3; 5,1) (р=0,025) не установлено, в то время как показатели инсулина натощак и индекса HOMA-IR в сравниваемых группах значимо отличались (табл. 1).

Так, в группе ФА ЩЖ средний уровень инсулина был выше референсных значений и составил 13,8 (8,3; 17,6) мкМЕ/мл, а в группе контроля данный показатель был в норме - ​7,9 (6,5; 8,7) мкМЕ/мл (р=0,000) (рис. 1).

Анализируя показатели инсулина у пациенток с разным ИМТ, установлено, что в группе с ФА ЩЖ гиперинсулинемия (>9,0 мкМЕ/мл) встречалась даже у женщин с нормальной массой тела - ​27,3%. При увеличенной массе тела показатели инсулина превышали норму у 48,5% пациенток, а при ожирении - ​у 70,7%. В группе контроля у женщин с нормальной и повышенной массой тела уровень инсулина соответствовал референсным значениям и лишь при ожирении превышал норму у 5,3% пациенток.

В результате оценки индекса HOMA-IR у большой части пациенток с ФА ЩЖ зафиксированы высокие значения данного показателя: у 75,6% в группе с ожирением, у 51,5% в группе с избыточной массой тела, у 30,3% - ​в группе с нормальной массой тела. Это указывало на наличие ИР у пациенток. В группе контроля повышенный индекс HOMA-IR выявлен лишь у 5,3% женщин с ожирением. Средний показатель индекса HOMA-IR в группе с ФА ЩЖ составил 3,05 (1,72; 3,97), в группе контроля средние значения индекса HOMA-IR соответствовали нормальным - ​1,54 (1,26; 1,86) (р=0,000) (рис. 2).

Результаты корреляционного анализа подтвердили наличие ИР: установлена прямая корреляционная связь между показателями ОТ, индексом ОТ/ОБ, ИМТ, инсулином и индексом HOMA-IR. Корреляции были сильной и средней силы между ОТ и ОТ/ОБ, ОТ и ИМТ, ОТ/ОБ и ИМТ, инсулином и индексом НОМА-IR, глюкозой и индексом НОМА-IR. Корреляции слабой силы были между ИМТ и индексом НОМА-IR, ОТ и индексом НОМА-IR (табл. 2).

Таким образом, проведенное исследование продемонстрировало преобладание висцерального типа отложения жировой ткани, а также наличие ИР у большинства пациенток с ФА ЩЖ.

Обсуждение

Полученные в ходе исследования данные продемонстрировали возможную роль ВО и ИР в формировании ФА ЩЖ. Так, более половины пациенток с ФА ЩЖ имели избыточную массу тела и ожирение. У большинства из них зарегистрирован висцеральный тип отложения жировой ткани, на что указывали высокие значения показателей ОТ (>80 см) - ​73,8% и индекса ОТ/ОБ (>0,85) - ​61,6%. Более того, у значительной части пациенток выявлена гиперинсулинемия, характерная для ВО: у 48,5% - ​с избыточной массой тела, у 70,7% - ​с ожирением. При наличии ФА ЩЖ показатель был повышен также у каждой 4-й женщины с нормальной массой тела - ​27,3%, но высокими значениями ОТ и ОТ/ОБ. Оценка индекса HOMA-IR подтверждала ИР у большинства женщин с ФА ЩЖ: у 75,6% с ожирением, у 51,5% с избыточной массой тела, у 30,3% с нормальной массой тела.

Корреляционный анализ продемонстрировал наличие у пациенток с ФА ЩЖ прямой связи между показателями ОТ, индекса ОТ/ОБ, ИМТ и повышенными уровнями инсулина и индекса HOMA-IR, что характерно для ВО.

Установленные в ходе настоящего исследования данные о роли ВО и ИР в формировании новообразований ЩЖ согласуются с литературными. Однако результаты, представленные другими авторами, были получены главным образом при изучении пациенток со злокачественными новообразованиями ЩЖ или с доброкачественными узловыми зобами [15-18]. В литературе практически отсутствуют работы, посвященные изучению ФА ЩЖ у людей с ВО.

Так, согласно данным литературы, предрасположенность людей с ВО к онкогенезу объясняется изменением метаболизма жировой ткани с повышенной продукцией специфических воспалительных адипоцитокинов, ответственных за хроническое воспаление, сопровождающееся ускорением пролиферативных процессов в клетках. Хроническое воспаление, а также окислительный стресс, сопутствующие ВО, могут запускать онкогенез в ЩЖ [13, 19].

У людей с ВО и ИР доказана активация митогенных эффектов инсулина. По сигнальному пути митоген-активированной протеинкиназы (МАРК/RAS) инсулин активирует экспрессию генов, отвечающих за пролиферативные процессы, что сопровождается активацией митоза и синтеза ДНК, ускорением деления, дифференцировки клеток, а также блокированием апоптоза поврежденных клеток ЩЖ, возрастанием риска развития фолликулярной неоплазии ЩЖ [13].

Согласно крупному метаанализу, включающему 31 исследование, было обнаружено, что люди с избыточной массой тела и ожирением, особенно в женской популяции, более склонны к развитию рака ЩЖ [15]. Это подтверждается и результатами исследования Dung N. Nguyen и соавт.: женщины с ожирением и метаболическими нарушениями, а также с нормальной массой тела, но с метаболическими нарушениями, имели повышенный риск рака ЩЖ. При этом риск рака ЩЖ был выше у женщин с нормальной массой тела и одновременно большой ОТ (>80 см) [16]. Таким образом, висцеральный, метаболически нездоровый вариант ожирения играет важную роль в развитии рака ЩЖ.

Установлено, что ИР как основное проявление метаболического синдрома и метаболически нездорового ожирения играет ключевую роль как в узлообразовании, так и в онкогенезе ЩЖ. У пациентов с узлами в ЩЖ более высокий индекс HOMA-IR, а между ИР и наличием узлового зоба существует прямая связь [17].

De-Tao Yin и соавт. в своем метаанализе подтвердили сходные взаимосвязи, но при раке ЩЖ: ИР и повышенный ИМТ значительно увеличивали риск рака ЩЖ [18].

Таким образом, полученные в ходе исследования результаты, а также данные литературе указывают на важную роль висцерального ожирения и ИР в формировании новообразований ЩЖ.

Выводы

1. У большинства пациенток с ФА ЩЖ выявлена избыточная масса тела (30,8%) или ожирение (38,4%).

2. Распределение жировой ткани у пациенток с ФА ЩЖ носит преимущественно висцеральный характер: при ожирении - ​у 92,6%, при избыточной массе тела - ​у 60,6%, при нормальной массе тела - ​у 24,2% человек.

3. Значительная часть женщин с ФА ЩЖ имеют высокий индекс НОМА-IR - ​каждая 3-я пациентка с нормальной массой тела и более половины ​с избыточной массой тела и ожирением.

4. ИР встречается у пациенток с ФА ЩЖ и при нормальной массе тела (30,3%), но чаще при избыточной массе тела (51,5%) и ожирении (75,6%).

5. Распространенность ВО и ИР у пациенток с ФА ЩЖ позволяет отнести их к возможным факторам риска ФА ЩЖ.

6. Высокая частота ВО и ИР у пациенток с ФА ЩЖ указывает на необходимость снижения массы тела с целью первичной профилактики ФА ЩЖ.

Литература

1. Яйцев С.В., Привалов В.А. Распространенность рака щитовидной железы // Проблемы эндокринологии. 2002. Т. 48. № 4. С. 13-16. DOI: https://doi.org/10.14341/probl11558

2. Norris J.J. Farci F. Follicular adenoma // StatPearls [Internet]. Treasure Island, FL : StatPearls Publishing, 2023 Jan.

3. Трошина Е.А., Мазурина Н.В., Абесадзе И.А. и др. Фолликулярная неоплазия щитовидной железы (лекция) // Проблемы эндокринологии. 2006. Т. 52. № 1. С. 22-25. DOI: https://doi.org/10.14341/probl200652122-25.

4. Боберь Е.Е., Фролова Е.Г., Чойнзонов Е.Л. и др. Современные возможности диагностики рака щитовидной железы (обзор литературы) // Сибирский онкологический журнал. 2013. Т. 59. № 5. С. 59-65.

5. McHenry C.R., Phitayakorn R. Follicular adenoma and carcinoma of the thyroid gland // Oncologist. 2011. Vol. 16, N 5. P. 585-93. DOI: https://doi.org/10.1634/theoncologist.2010-0405

6. Зяблов Е.В., Чеснокова Н.П., Барсуков В.Ю. Рак щитовидной железы: современные концепции этиологии и патогенеза // Научное обозрение. 2016. № 3.С. 37-61.

7. Derwahl M., Nicula D. Estrogen and its role in thyroid cancer // Endocr. Relat. Cancer. 2014. Vol. 21, N 5. P. 273-283. DOI: https://doi.org/10.1530/ERC-14-0053

8. Ванушко В.Э., Фадеев В.В. Узловой зоб (клиническая лекция) // Эндокринная хирургия. 2012. № 4. С. 11-16.

9. Камилова Н.М., Садыхов Н.М., Алиев Ч.С. Диагностическое и прогностическое значение изучения влияния цинка, меди и селена на состояние здоровья человека // Биомедицина. 2016. № 4. С. 71-77.

10. Brady D.C., Crowe M.S., Turski M.L. et al. Copper is required for oncogenic BRAF signalling and tumorigenesis // Nature. 2014. Vol. 509, N 7501. P. 492-496. DOI: https://doi.org/10.1038/nature13180

11. Новикова И.А. Железо и иммунный ответ (лекция) // Проблемы здоровья и экологии. 2011. Т. 30, № 4. С. 42-48.

12. De Pergola G., Silvestris F. Obesity as a major risk factor for cancer // J. Obes. 2013. Vol. 2013. Article ID 291546. 11 p. DOI: https://doi.org/10.1155/2013/291546

13. Malaguarnera R., Morcavallo A., Belfiore A. The insulin and IGF-I pathway in endocrine glands carcinogenesis // J. Oncol. 2012. Vol. 2012 Article ID 635614. 7 p. DOI: https://doi.org/10.1155/2012/635614

14. Assumpção J.A.F., Pasquarelli-do-Nascimento G., Saldanha Viegas Duarte M. et al. The ambiguous role of obesity in oncology by promoting cancer but boosting antitumor immunotherapy // J. Biomed. Sci. 2022. Vol. 29, N 1. P. 12. DOI: https://doi.org/10.1186/s12929-022-00796-0

15. Youssef M.R., Reisner A.S.C., Attia A.S. et al. Obesity and the prevention of thyroid cancer: Impact of body mass index and weight change on developing thyroid cancer - pooled results of 24 million cohorts // Oral Oncol. 2021. Vol. 112. Article ID 105085. DOI: https://doi.org/10.1016/j.oraloncology.2020.105085

16. Nguyen D.N., Kim J.H., Kim M.K. Association of metabolic health and central obesity with the risk of thyroid cancer: data from the Korean Genome and Epidemiology Study // Cancer Epidemiol. Biomarkers Prev. 2022. Vol. 31, N 3. P. 543-553. DOI: https://doi.org/10.1158/1055-9965.EPI-21-0255

17. Heidari Z., Mashhadi M.A., Nosratzehi S. Insulin resistance in patients with benign thyroid nodules // Arch. Iran. Med. 2015. Vol. 18, N 9. P. 572-576.

18. Yin D., He H., Yu K. et al. The association between thyroid cancer and insulin resistance, metabolic syndrome and its components: a systematic review and meta-analysis // Int. J. Surg. 2018. Vol. 57. P. 66-75. DOI: https://doi.org/10.1016/j.ijsu.2018.07.013

19. Tumminia A., Vinciguerra F., Parisi M. et al. Adipose tissue, obesity and adiponectin: role in endocrine cancer risk // Int. J. Mol. Sci. 2019. Vol. 20, N 12. P. 2863. DOI: https://doi.org/10.3390/ijms20122863

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)